Солдаты Армагеддона - Страница 87

…Прошло двое суток. Я все не мог отоспаться в специально отведенной мне каюте, и у корабельного врача даже была идея засунуть меня в портативный лечебный комплекс, но я просто послал всех подальше пешим сексуальным маршрутом и, повернувшись на бок стал спать дальше. Но вот по прошествии этого времени, когда вроде как уже можно было встретиться с освобожденными бойцами группы обеспечения, к своему удивлению узнал, что нахожусь под арестом и никуда выходить не имею права. Сначала конечно взбесился, но немного подумав, понял, что в этом есть свой смысл и вряд ли тот же генерал дер Тераном спишет меня после первой же удачной, хот я и с шумом проведенной операцией. Поэтому набравшись терпения, лежа на койки и почти в прямом смысле поплевывая в потолок и для смеха вспоминая образ милесового махерсона которым меня в свое время хотел напугать генерал, старался хоть как-то скоротать время.

Через некоторое время меня под конвоем переправили уже на линкор, где я уже имел честь лицезреть своего нынешнего начальника и возможно будущего родственника генерала дер Теранома. О, это было что-то. И накрытая поляна, и тосты и восхваления и громкие слова о судьбе республики и много чего другого, лестного для простого человека. А вот мне все это напоминало наших земных горцев, которые так же цветисто выкрикивали здравницы, поили и кормили, перед тем как кинуть на деньги, когда им это будет выгодно. Поэтому спокойно все это выслушав и перебрав в уме, ради чего это все может быть и выстрелил наугад, наблюдая за реакцией генерала:

— Господин генерал, это все хорошо, точнее даже прекрасно, вот только давайте перейдем к делу. Я там скидочку у покупателя выбил и как мне кажется, кое-кому за это причитаются комиссионные. Вот и хотелось бы узнать, сколько и в какой форме я получу свою долю…

Дер Тераном некоторое время с интересном меня рассматривал, потом захохотал, откинувшись на спинку кресла. Причем смеялся он от души, как это может делать довольный жизнью человек. До этого он и так всем своим видом показывал как он успешен — тут понять можно, благодаря его вмешательству и прозорливости удалось провернуть операцию, влияющую на ход войны и в этом только его заслуга.

Отсмеявшись, он резко перешел на деловой тон, и этот контраст заставил меня вздрогнуть и он, гад, это заметил и чуть усмехнулся:

— Знаешь, Максим, если б ты этого не спросил, то я бы в тебе разочаровался. Не тот ты человек, что б не просчитать все возможные выгоды. Но тут я с тобой согласен — заслужил. А твоя последняя операция по освобождению капитана Хартана и двух его людей выше всяких похвал. Даже я не ожидал от тебя такой прыти и расчета. Устроить на станции серию терактов, штурмом взять полицейскую тюрьму, уничтожить своих же наемников, выдав их за имперских боевиков да еще каждому в коммуникатор вложить чуть ли не личное дело твоей знакомой Мартаны, с биометрической картой и главное с голограммой в форме Дальней Имперской разведки. Это, кажется то, что ты хранил у себя на кристалле памяти, подарок твоей подружки из Дальней разведки? После такого имперский след никто отрицать не сможет. Да еще завербовал агента, который по слухам после 'гибели' своего руководства, сделал резкий рывок по карьерной лестнице и возможно станет заместителем начальника полиции станции. И что самое интересное, он теперь наш с потрохами. Я, Максим, тебя начинаю побаиваться…

Тут теперь я усмехнулся:

— Не думаю. После ментасканирования вы считаете, что знаете меня как облупленного. А тут все проще — выполняете свои обязательства, я работаю в команде, предаете, выкручусь, выживу и накажу.

Опять пауза. Генерал пытливо смотрит мне в глаза и прекрасно понимает, что я не шучу. Тут я говорил именно то, что думаю. И это ему не понравилось. Теперь я был для не го не подчиненный, обязанный ему всем, а в некоторой степени партнер, может быть намного младший по статусу, но все-таки партнер, с которым нужно соблюдать определенные договоренности. Ох как ему это не нравилось, но терять СВОЕГО землянина он пока не хотел. Это был мощнейший козырь в его рукаве в борьбе за очередную ступеньку карьерной лестницы.

Разговор перешел в другое русло, мне были раскрыты интересные перспективы, но все равно остался какой-то гадливый осадок и я знал наверняка, что рано или поздно придет такой момент, что генерал меня сольет, главное чтоб предложили соответствующую цену. А это значит, что в будущем нужно готовиться к этому событию и всегда ожидать какой-нибудь подлянки. А мой собеседник понял, что я понял это, и весь разговор пытался как-то развеять сложившееся впечатление, но у меня всегда было так — или друг, ради которого хоть в огонь и в воду или кто-то другой: враг, товарищ, партнер, но только не друг. Вот генерал уже был для меня кем-то из этой второй категории. Почему так, не знаю, будем считать это моей особенностью. Но жить дальше то надо…

После операции меня возвратили обратно на планету, где располагалась Академия, выдали справку, что долго болел, о чем подтверждал мой нездоровый и вымотанный вид, и для порядка предложив небольшой отпуск и с удовлетворением выслушав отказ, вернули прямо к учебе.

Тут почти ничего не изменилось, ну разве что усмешки великовозрастных детишек одетых в форму и готовящихся стать пушечным мясом. Пару дней они пытались хохмить над моей неуклюжестью — попасть под электромобиль в их понимании это было позором, но я отмалчивался и им это просто надоело. Одна Маша знала, что я был на боевой операции, но спрашивать не решалась и частенько бросала на меня задумчивые взгляды: за эти дни я сильно изменился — хладнокровно убивать людей это не так уж просто и она своей женской интуицией это чувствовала.